— Вы известны как специалист, впервые проводивший в России операцию по пересадке лица. Такое бывает не только в кино?
— Это и правда было как в кино. Мы тщательно готовились. Нашим пациентом стал юноша, получивший травму: была утрата практически всей центральной зоны лица вследствие высоковольтного ожога. Пациент перенёс более шестидесяти реконструктивных операций, в том числе по сохранению зрения и восстановлению работы конечностей. Но когда ему сказали, что лицо останется таким, какое есть, он предпринял две попытки суицида. Молодой человек не знал, как жить дальше. Мы оперативно подключились, неоднократно собирали консилиумы с Минздравом России при активном участии самого пациента. Задачей было вернуть его в общество путём нескольких операций. Как сделать нос рельефным, структурным? Из какого лоскута хрящевой и мягкой ткани? Ведь орган должен не только функционировать, но и выглядеть эстетично. Благодаря командной работе и мотивированности пациента, мы справились со сверхзадачей.
Но не всем показана операция по пересадке лица. В результате беседы иногда можно сделать заключение о психических отклонениях, в силу которых человек с новым лицом не сможет адаптироваться и социализироваться.
— Вы автор технологии интеллектуальной подтяжки лица. В чем её суть?
— Каждое лицо индивидуально. Нужно обладать необходимыми знаниями и техническими возможностями, чтобы верно поставить анатомический диагноз. Интеллектуальная подтяжка заключается в нюансах. Просто натянуть и иссечь избытки тканей — только первый этап. Требования пациента высоки, и механической работы со скальпелем или лазером недостаточно — это не омоложение в чистом виде. Когда мы возвращаем все зоны на анатомически приемлемые, соответствующие молодому лицу позиции, — это уже другой уровень.
— Как быть с теми, кто считает, что нет предела совершенству?
— Я сторонник того, чтобы изначально были сформулированы чёткие критерии эффективно выполненной операции. Впечатление — враг истины. Если действовать исключительно по ощущениям, то, к сожалению, консенсуса с пациентом достичь нельзя.
— Пластическая хирургия в России сегодня на высоком уровне. В какой момент произошёл скачок, когда отечественная хирургия стала гарантом качества, а наши специалисты вышли на мировой уровень?
— Если раньше при наличии средств ездили на операции в США или Швейцарию, сегодня мы наблюдаем обратную волну. Мы оперируем тех, кто оперировался за границей. В каждой из этих стран есть звёзды пластической хирургии, профессиональные врачи, высшая лига. И не нужно сравнивать молодого специалиста и опытного врача.
Про Россию скажу так: время пришло. Мы долго накап-ливали опыт, детализировали, обобщали, анализировали. Добились того, что специальность стала отдельной и очень сильной. Благодаря таким мероприятиям, как Балтийский конгресс по пластической хирургии и косметологии18+, происходит обмен опытом. Панельные дискуссии и прямые включения из операционной с дальнейшим разбором полётов дают внушительный практический срез знаний.
— Какое ещё значение для медицинского сообщества имеет Балтийский конгресс по пластической хирургии и косметологии?
— Главным плюсом конгресса я считаю дискуссии. Они очень живо проходят. Каждый участник высказывает своё мнение, возникает полемика с отстаиванием позиций, признанием недоработок и рождением новых идей. Это бесценно.
— Как быть с честностью пациентов? На конгрессе часто говорили, что из их уст не узнать всей правды.
— Пациент хочет остановить время. Он сам с собой уже немного нечестен, из этого вытекает всё остальное. Опытный врач считывает информацию: понимает и внешние модификации, и психологию. На помощь приходит датчик УЗИ-аппарата, который даёт понять, есть ли инородные препараты и материалы, в каком они состоянии. Рубцы тем более не скрыть от опытного взгляда. Грамотный осмотр может решить часть проблем и дальнейших осложнений.
— Какие разработки заслуживают внимания сегодня?
— Я думаю, в скором времени «выстрелит» 3D^*-биопринтеринг органов и тканей. Биопечать органов станет особенно востребована в реконструктивной хирургии. Известен случай искусственно выращенной печени в Израиле, аналогичная технология должна быть освоена и с мягкими тканями. Единственное, что может стать барьером, — высокая цена. С популяризацией биопечати рассчитываю на массовость и, как следствие, относительную доступность инновационной процедуры. Со временем это станет решением многих проблем, особенно проблемы донорства. А с 3D-биопринтерингом органов и тканей мы сможем быть независимы от чьей-то воли, от стихийного стечения обстоятельств, от морально-этических моментов и прочего.
Что из разработок уйдёт? В косметологии происходит постоянная смена материалов. Я думаю, те препараты, с которыми мы работаем сейчас, сменятся более революционными.
— А ботокс?
— Думаю, ботулотоксин как раз останется.

Источник - https://ru.calameo.com/read/004775077165cd75a51f1